Книга Кристи Гольден:World of Warcraft: Arthas, Rise of the Lich King.

21 апреля этого года в свет выйдет книга Кристи Гольден (Christie Golden) World of Warcraft: Arthas, Rise of the Lich King. Кристи уже не раз имела дело с вселенной Варкрафта и знакома любителям фэнтези по произведениям Lord of the Clans, Rise of the Horde и Beyond the Dark Portal. 

В новом романе автор ещё раз попытается разобраться в хитросплетениях души Короля-лича, уделяя особое внимание её тёмной стороне, унаследованной от шамана Ner'zhul. Отрывок из книги с сегодняшнего дня можно прочесть на сайте BlizzPlanet. 

Вот маленький Отрывок из книги:

Буря плакала как дитя. Стадо черепорогов прижалось друг к другу, дабы согреться - их толстые, косматые шкуры смогли защитить их и от худшей погоды. Они образовали круг вокруг своих дрожащих и блеющих телят. Их головы, украшенные огромными рогами, припали к промерзшей земле, они закрыли глаза, дабы в них не попадал буянящий снег. Их же дыхание морозило их, но они все равно стояли и терпели. 
В своих норах волки и медведи пережидали буран, одни в уютной стае, другие в одиноком уединении. Как бы ни был силен их голод, никто не решался выйти наружу, пока оплакивающий ветер не прекратит свой стон, а слепящий снег не измотает сам себя. 
Вихрь, идущий с океана, испытывал на прочность деревушку Камагуа, стараясь сорвать шкуры, растянутые на зданиях, сколоченных из костей великих морских существ. После того, как пройдет ненастье, клыкарры, для которых это место было домом несчетное количество лет, должны были восстановить и заменить свои сети и ловушки. Всякий раз, как проходил этот шторм, их жилью, крепкому, как и они сами, всегда наносились значительные повреждение. Они все собрались в большом помещении, которое было вырыто глубоко в земле, накрепко закрытое от ветра и освещаемое дымными масляными лампами. 
Старейшина Атуик выжидал исхода в стоической тишине. Он видел много таких бурь за последние семь лет. Он прожил долгую жизнь, его клыки были длинны и желты, а морщины покрывали его коричневую кожу. Но эти бури были нечто большим, чем просто бури, они были не сродни с природой. Он поглядел на молодежь, дрожащей не от холода, но от страха. 
“Он дремлет“, - пробормотал один из них, вспыхнув глазами и ощетинив свои усы. "Тихо", - Атиук оборвал его грубо, чем ему хотелось бы. Юнец, испугавшись еще больше, затих, и снова единственным звуком, что они слушали, стало ноющее стенание снега и ветра. 
Оно разрасталось как туман, гулкий рев, бессловесный, но полный смысла. Пение, несущее дюжины голос; бой в барабаны, скрежет и топот создавали дикий потаенный призыв без слов. Большая часть гнева ветров обходила деревню таунка, окруженную кругом столбами, обтянутыми мехами. Их дома стояло крепко вопреки всем трудностям этой земли, несмотря на их гнущиеся кровли, покрывающие сводом просторные помещения. 

Сквозь звуки громкого и древнего ритуала все еще можно было услышать вой ветра. Танцор, шаман по имени Камику, пропустил один шаг и его копыто неловко оступилось. Он поднялся и продолжил. Концентрация. Все дело было в ней. Именно так они использовали стихии и подчиняли их себе; именно так его народ выживал в этих суровых и неумолимых землях. 
Пот вымочил и вымарал его шерсть, пока он продолжал свой пляс. Его большие карие глаза были сосредоточенно закрыты, его копыта вновь отстукивали сложный ритм. Он отбросил свою голову, короткие рожки нанесли удар в воздух, хвост дернулся. Другие танцевали возле него, их тела пылали жаром и это вместе с костром, который горел несмотря на снег и ветер, идущих сверху через отверстие для дыма на крыше, поддерживало в доме тепло и комфорт. 
Они все понимали, что творится снаружи. Они не могли управлять этими ветрами и снегом, как они это проделывали раньше. Нет, это было невыполнимой задачей. Но они могли танцевать, пировать и смеяться вопреки всему. Они были таунка; они все переживут. 

Весь неиствующий мир снаружи был синим и белым, но воздух в Великом Зале был тёпл и спокоен. Камин, слишком высокий для человека, был полон больших поленьев, треск от горения которых был единственным местным источником шума. На декоративно украшенном покрове, на котором были изображены фантастические существа, свивали гигантские рога черепорога. Объемистые балки поддерживали зал для банкета, в котором могли бы поместиться десятки персон, теплый оранжевый тон от костра разгонял тени, которым приходилось спасаться в темных углах. Канделябры, сделанные в форме голов драконов, держали факелы, от которых шел яркий свет. Холодный камень пола смягчали и согревали толстые кожи белых медведей, черепорогов и иных существ. 
Стол, длинный, громоздкий и искусно гравированный, занимал большую часть комнаты. Он мог бы с легкостью принять три дюжины гостей, но лишь трое сидело за ним: человек, орк и мальчик. 
Однако ни один из них не существовал на самом деле. Мужчина, величаво восседавший на месте хозяина, немного возвышался над остальными, ибо его стул, вырезанный из мамонтовой кости, походил на трон. Он дремал; и его сон длился очень долго. Зал, трофеи, огонь, стол - орк и мальчик - все это было просто частью его сновидения. 
Орк с левой стороны от него был пожилым, но все еще сильным. Оранжевый костер из камина и свет от факелов мерцали на ужасном черепе, нарисованном на его каменном лице. Он был шаманом, которому отвечали и подчинялись многочисленные силы, и даже теперь, будучи лишь плодом воображения человека, он выглядел пугающе. 
Мальчик был его противоположностью. Возможно однажды, он был красивым ребенком, с широкими глазами цвета морской волны, благородными чертами лица и золотистыми волосами. Но то было в прошлом, а теперь... 
Мальчик был болен. 
Он был худым, настолько изнуренным, что его кости, казалось, были готовы прорвать кожу и вырваться наружу. Некогда яркие глаза иссохли и опустели, тонкая плена покрывала их. Гнойники охватили всю его кожу, разрываясь и источая зеленую жижу. Дыхание было затрудненным и легкие ребенка цеплялись за каждый вздох даже в приступе удушья. Мужчине показалось, что он мог почти ощутить, что тяжко бьется сердце, которое должно было остановиться давным-давно, но все же продолжало жить. 
“Он все еще здесь“, - сказал орк, указав пальцем в направление мальчугана. 
“Ненадолго“, - ответил мужчина. 
Как будто подтверждая эти слова, мальчик закашлял. Кровь и слизь брызнули на стол перед ним, и он вытер бледный рот об рукав гниющего наряда тощей рукою. Он набрал воздуха, чтобы возразить своим прерывистом голосом, и это усилие явно далось ему нелегко. 
“Ты еще... не выиграл его. И я... докажу тебе“. 
“Ты столь же глуп, как и упрям, - прорычал орк. - Та битва уже давно выиграна“. 
Руки мужчины сжали ручки его стула, пока он выслушивал их. Этот сон повторялся снова и снова уже несколько лет, и теперь ему это казалось скорее утомительным, нежели увлекательным. “Мне надоедает эта борьба. Давай покончим с ней раз и навсегда“. 
Орк искоса посмотрел на мальчишку, и череп на его лице кошмарно усмехнулся. Мальчик закашлял снова, но он не испугался помыслов орка. Медленно, с достоинством он выпрямился, его молочные глаза перешли от орка к человеку. 
"Да, - сказал орк, - оно тебе ни к чему. Скоро настанет время пробуждения. Очнись, и еще раз явись в этот мир“. Он тоже повернулся к человеку, его глаза сверкнули. “Пройдись снова по тому пути, что ты выбрал для себя“. 
Череп, казалось, отделился от его лица, воспарил над ним, словно он жил своей жизнью, и комната стала меняться с каждым его движением. Декоративные канделябры, что за момент до этого были обычной древесиной, вдруг ожили, вздрогнули и колыхнулись, факелы в их ртах заполыхали и отразили гротескный танец теней в такт раскачивающих голов драконьих истуканов. Ветер завыл снаружи, и дверь в зал распахнулись. Вокруг троицы закружился снег. Человек протянул свои руки и позволил морозящему ветру обдувать его. Орк засмеялся, и череп, плавающий над его лицом, испустил свой отдельный безумный перезвон радости. 
“Позволь мне показывать тебе, что твоя судьба переплетена с моей; и что ты можешь познать истинную силу лишь устранив его“. 
Мальчик, хрупкий и небольшой, вылетел из своего стула сильными порывами холодного ветра. Дрожа, он с усилием пополз, его дыхание почти прекратилось, когда он изо всех сил пытался забраться назад на свой стул. Он бросил на человека взгляд надежды, страха и непонятно откуда взявшейся решимости. 
“Еще не все закончено“, - прошептал он, и, так или иначе, несмотря на орка и смеющегося черепа, несмотря на вопль ветра, человек услышал его.